читать дальшеВ руках осколки разбитого кувшина. Вот крутишь их в руках, крутишь, примеряешь так и этак, а цельного изделия все равно не получается. Уже и чужие кусочки кувшинов где-то нашел, пытаешься пристроить, а не получается. А когда тебе кажется, что уже есть что-то похожее, тотчас ты или локтем заденешь, или уронишь и начинай сначала.
Начинаешь психовать, рвать, метать, раскидывать кусочки по комнате- ничего не получается, так пропади оно все пропадом! Уже не видишь, что поцарапался, что к локтю уже тянутся тонкие нитки крови. Психуешь, слезы из глаз – ведь вроде все верно делаешь, так отчего же не получается? Вон, у многих целые кувшины, ну или хотя бы чуть треснутые, а у тебя только осколки и больше ничего! И вся твоя работа, как мартышкин труд ни к чему не приводит.
Вот так и сидишь на полу рядом с кучкой острых осколков, облокотившись спиной на холодную стену, вопрошая у потолка, отчего мир так к тебе не справедлив. По щекам текут слезы, по рукам - кровь, а осколки кувшина поблескивают в лучах заходящего солнца.
Неожиданно правой руке становится тепло и мокро, а затем свежие царапинки начинает щипать. Дергаешься, но руку держат крепко. Ты опускаешь голову и видишь его. Он сидит и аккуратно стирает начинающую запекаться кровь, промывая царапины. Увидев, что замечен, улыбается, нагибается вперед и слизывает стекающую слезинку, а потом вытирает тебе щеки самым лучшим носовым платком – своим рукавом. Ты не понимаешь, как он тут оказался, откуда пришел и как узнал. Ты пытаешься спросить, но он лишь прикладывает палец к губам и снова возвращается к твоим рукам. Ты сидишь, пока он вытрет кровь с рук, пока зальет ранки йодом, пока аккуратно забинтует их. Когда же дело сделано, он поднимется с колен и протянет руку. А если не возьмешь, подхватит под мышки и поднимет, а будешь сопротивляться – и вовсе перекинет через плечо и понесет.
Он усадит в кресло рядом с столиком, на котором вновь волшебным образом окажутся осколки. Ты отвернешься - сейчас кажется, что даже смотреть на них больно. Тогда он сядет рядом – на корточки, на рукоять твоего кресло или в соседнее.
- У всех целые кувшины, а у меня снова разбит, - попробуешь пожаловаться ты.
- Они тоже разбивали и не раз свои кувшины, но они собирали их, осколок за осколком, - ответит он.
- Но у них красивые кувшины, а у меня совсем обычный.
- Твой кувшин самый красивый, только ты не видишь этого. Собери его и для тебя он будет самым лучшим.
- Я не хочу самый лучший, я хочу как у них, - ты обиженно надуешь губы.
- Не бывает двух одинаковых, у каждого свой, самый лучший и самый особенный, - терпеливо объясняет он.
- А как же вот они? – ты тыкаешь пальцем в проходящих мимо людей.
- Они – толпа и они собирают свои кувшины по одной модели, но разве это хорошо – быть чьей-то копией? Одинаковой формы, одинакового цвета, одинакового орнамента, только чтобы быть как все? Тем более, присмотрись, даже в этих абсолютно одинаковых кувшинах есть различия.
- Хорошо, - соглашаешься ты и протягиваешь к нему свои руки. – Смотри, я не могу собирать осколки, у меня изранены руки.
Он ласково проводит по ладоням, отчего по телу разливается приятное тепло.
- Можешь, если будешь аккуратно.
- А если я снова поранюсь?
- Я исцелю. И держи в помощь, - он протягивает тебе пинцет, и ты снова нагибаешься над осколками.
- Я не знаю с чего начать.
- Начни с того, что отбрось чужие осколки и выбери только свои.
- Но как я теперь найду свои кусочки? – удивляешься ты.
- Ищи то, что срезонирует. Вот здесь, - он аккуратно коснется левой стороны груди.
Ты берешь на ладонь первый осколок и, в нерешительности, рассматриваешь.
- Помоги мне, - просишь, оборачиваясь. Но он лишь качает головой.
- Я буду рядом. Подхвачу, когда будешь падать. Исцелю, когда будет больно. Расскажу, когда не поймешь. Но каждый выбирает свои кусочки сам.
Ты вздыхаешь и принимаешься за работу. Неизвестно сколько времени прошло, но ты находишь первый осколок и кладешь его на стол рядом. Он, улыбаясь, кивает.
Найден и второй осколок и ты, примеряясь, находишь ему место. И тут же два кусочка «срастаются», становятся одним. И тут уже улыбаешься ты.
Третий, четвертый, пятый….Ты уже увлечен процессом. Ты начинаешь понимать, что, возможно, прошлые разы ты неправильно его собрал. И кувшин разбивался, давая тебе новый шанс, найти и устранить ошибку. Теперь тебе не страшно снова его разбить, ты знаешь, что снова сможешь его собрать. Ранки на руках заживают, а появятся новые – не беда! Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.
Ты уже не видишь сидящего рядом, но ты точно знаешь, что он здесь и всегда здесь был и будет. Кто он? Ты улыбаешься. Потому что на этот вопрос у тебя есть ответ. И находишь следующий осколок кувшина себя, своей жизни.
Начинаешь психовать, рвать, метать, раскидывать кусочки по комнате- ничего не получается, так пропади оно все пропадом! Уже не видишь, что поцарапался, что к локтю уже тянутся тонкие нитки крови. Психуешь, слезы из глаз – ведь вроде все верно делаешь, так отчего же не получается? Вон, у многих целые кувшины, ну или хотя бы чуть треснутые, а у тебя только осколки и больше ничего! И вся твоя работа, как мартышкин труд ни к чему не приводит.
Вот так и сидишь на полу рядом с кучкой острых осколков, облокотившись спиной на холодную стену, вопрошая у потолка, отчего мир так к тебе не справедлив. По щекам текут слезы, по рукам - кровь, а осколки кувшина поблескивают в лучах заходящего солнца.
Неожиданно правой руке становится тепло и мокро, а затем свежие царапинки начинает щипать. Дергаешься, но руку держат крепко. Ты опускаешь голову и видишь его. Он сидит и аккуратно стирает начинающую запекаться кровь, промывая царапины. Увидев, что замечен, улыбается, нагибается вперед и слизывает стекающую слезинку, а потом вытирает тебе щеки самым лучшим носовым платком – своим рукавом. Ты не понимаешь, как он тут оказался, откуда пришел и как узнал. Ты пытаешься спросить, но он лишь прикладывает палец к губам и снова возвращается к твоим рукам. Ты сидишь, пока он вытрет кровь с рук, пока зальет ранки йодом, пока аккуратно забинтует их. Когда же дело сделано, он поднимется с колен и протянет руку. А если не возьмешь, подхватит под мышки и поднимет, а будешь сопротивляться – и вовсе перекинет через плечо и понесет.
Он усадит в кресло рядом с столиком, на котором вновь волшебным образом окажутся осколки. Ты отвернешься - сейчас кажется, что даже смотреть на них больно. Тогда он сядет рядом – на корточки, на рукоять твоего кресло или в соседнее.
- У всех целые кувшины, а у меня снова разбит, - попробуешь пожаловаться ты.
- Они тоже разбивали и не раз свои кувшины, но они собирали их, осколок за осколком, - ответит он.
- Но у них красивые кувшины, а у меня совсем обычный.
- Твой кувшин самый красивый, только ты не видишь этого. Собери его и для тебя он будет самым лучшим.
- Я не хочу самый лучший, я хочу как у них, - ты обиженно надуешь губы.
- Не бывает двух одинаковых, у каждого свой, самый лучший и самый особенный, - терпеливо объясняет он.
- А как же вот они? – ты тыкаешь пальцем в проходящих мимо людей.
- Они – толпа и они собирают свои кувшины по одной модели, но разве это хорошо – быть чьей-то копией? Одинаковой формы, одинакового цвета, одинакового орнамента, только чтобы быть как все? Тем более, присмотрись, даже в этих абсолютно одинаковых кувшинах есть различия.
- Хорошо, - соглашаешься ты и протягиваешь к нему свои руки. – Смотри, я не могу собирать осколки, у меня изранены руки.
Он ласково проводит по ладоням, отчего по телу разливается приятное тепло.
- Можешь, если будешь аккуратно.
- А если я снова поранюсь?
- Я исцелю. И держи в помощь, - он протягивает тебе пинцет, и ты снова нагибаешься над осколками.
- Я не знаю с чего начать.
- Начни с того, что отбрось чужие осколки и выбери только свои.
- Но как я теперь найду свои кусочки? – удивляешься ты.
- Ищи то, что срезонирует. Вот здесь, - он аккуратно коснется левой стороны груди.
Ты берешь на ладонь первый осколок и, в нерешительности, рассматриваешь.
- Помоги мне, - просишь, оборачиваясь. Но он лишь качает головой.
- Я буду рядом. Подхвачу, когда будешь падать. Исцелю, когда будет больно. Расскажу, когда не поймешь. Но каждый выбирает свои кусочки сам.
Ты вздыхаешь и принимаешься за работу. Неизвестно сколько времени прошло, но ты находишь первый осколок и кладешь его на стол рядом. Он, улыбаясь, кивает.
Найден и второй осколок и ты, примеряясь, находишь ему место. И тут же два кусочка «срастаются», становятся одним. И тут уже улыбаешься ты.
Третий, четвертый, пятый….Ты уже увлечен процессом. Ты начинаешь понимать, что, возможно, прошлые разы ты неправильно его собрал. И кувшин разбивался, давая тебе новый шанс, найти и устранить ошибку. Теперь тебе не страшно снова его разбить, ты знаешь, что снова сможешь его собрать. Ранки на руках заживают, а появятся новые – не беда! Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.
Ты уже не видишь сидящего рядом, но ты точно знаешь, что он здесь и всегда здесь был и будет. Кто он? Ты улыбаешься. Потому что на этот вопрос у тебя есть ответ. И находишь следующий осколок кувшина себя, своей жизни.
@темы: Мои попытки писать, Мысли